Особенности военной доктрины кнр. "Пятый этаж": новая военная доктрина КНР

С момента образования КНР в 1949 г. военная политика занимала и продолжает занимать в настоящее время одно из важнейших мест в государственной и партийной политике, что объясняется особой ролью армии в политической и общественной жизни страны на всех этапах ее становления и развития. В рассматриваемый период военная политика эволюционировала в зависимости от задач по отражению внешних угроз безопасности и нормализации внутриполитической обстановки, а также под влиянием изменений военно-доктринальных взглядов, обусловленных происходящей в мире революцией в военной и военно-технической сферах и процессом глобализации. В центре внимания военно-политического руководства КНР оставались обеспечение обороноспособности страны, внутриполитической стабильности и абсолютного контроля над вооруженными силами со стороны КПК.

Период после провозглашения КНР характеризовался весьма сложной и напряженной обстановкой как внутри страны так и за ее пределами. На территории окраинных районов Южного, Юго-Западного и Западного Китая оставались значительные группировки армии Гоминьдана общей численностью свыше 2 млн человек, которая, опираясь на помощь США, предпринимала усилия для перегруппировки сил с целью перейти к активным действиям против НОАК и вернуть себе власть в стране. Обстановка требовала от командования НОАК незамедлительных и решительных действий по пресечению попыток реакции закрепиться в южных районах страны и продолжать гражданскую войну. Выполняя приказ главнокомандующего Чжу Дэ (впоследствии маршала КНР), НОАКВ развернула широкое наступление на противника. В октябре 1949 г. была освобождена большая часть провинции Гуандун, а в ноябре - провинции Юго-Западного Китая: Гуанси, Гуйчжоу, Сычуань и др.; в конце октября части 1-й полевой армии вошли в Синьцзян. В апреле 1950 г. силами 4-й полевой армии при поддержке партизан была разгромлена 100-тысячная группировка противника на

о. Хайнань, а в мае завершено освобождение островов Чжоушань (юго-восточнее устья реки Янцзы). Однако вооруженная борьба на этом не закончилась, так как вплоть до середины 1950 г. на территории КНР продолжали действовать отдельные части и подразделения войск Гоминьдана, а также многочисленные бандитские группы. Операции НОАК против этих сил были завершены лишь к весне 1952 г.

С началом военных действий в Корее (июнь 1950 г.) усилились акты агрессии против КНР со стороны США. Они заключались в систематических нарушениях воздушных границ Китая американской авиацией, а также в обстрелах приграничных районов страны. В этих условиях военная политика КНР направляется на оказание помощи Корее в отражении агрессии и обеспечение безопасности своих границ 1 . Для участия в боевых действиях против вооруженной коалиции во главе с США, действовавшей под эгидой «войск ООН» на стороне южнокорейской армии, в Корею были направлены формирования китайских народных добровольцев, основу которых составила 13-я армейская группировка в составе 38, 39, 40 и 42-го армейских корпусов НОАК. Численность войск коалиции составляла около 1,2 млн человек, из них свыше 600 тыс. -военнослужащие южнокорейской армии, около 500 тыс. - ВС США и 49 тыс. военнослужащих 15 стран 2 . В сложных условиях военно-технического превосходства противника формированиями китайских народных добровольцев был проведен ряд успешных операций. Вместе с тем для руководства КНР война в Корее послужила аргументом в пользу дальнейшего укрепления национальной обороны и модернизации НОАК.

В первый период после образования КНР решающее значение для создания современной по тому времени армии имела помощь Советского Союза. Советско-китайское военное и военно-техническое сотрудничество имело своей целью коренную реорганизацию НОАК и превращение ее в современные регулярные вооруженные силы. В этот период в Китае создается широкая сеть военно-учебных заведений, где процесс подготовки военных кадров для НОАК строился с учетом советского опыта. Положительную роль в укреплении обороноспособности КНРВ сыграла безвозмездная передача Китаю Китайско-восточной железной дороги, порта Дальний и Порт-Артура. Военное сотрудничество с Советским Союзом в этот период позволило Китаю превратить НОАК из полупартизанских формирований в регулярную армию, состоящую из видов вооруженных сил и родов войск и оснащенную современной техникой. Одновременно СССР оказал Китаю всестороннюю помощь в создании военно-экономического потенциала.

В 1960-1970 гг. военная политика строилась в соответствии с требованиями и задачами, вытекающими из обстановки «на грани войны»; отставание в военно-технической области Китай стремился компенсировать многочисленностью армии, высокой мобилизационной готовностью вооруженных сил, экономики и населения, что требовало колоссального напряжения людских, материальных и финансовых ресурсов в ущерб реализации не только социальных программ, но и модернизации обороны.

Консерватизм военно-доктринальных взглядов, в основе которых сохранялась приверженность к концепции «народной войны», а также вовлеченность высшего военного руководства Китая в политическую борьбу привели к отсталости китайской армии, что вызвало необходимость глубоких преобразований в военной области. Исходным моментом для коренного пересмотра военной политики в конце 1970 -х - начале 1980- х годов послужила эволюция китайских взглядов по проблемам войны и мира, выразившаяся в отходе от концепции фатальной неизбежности новой мировой войны. Прежний стратегический принцип постоянной готовности к широкомасштабной войне по отражению нападения был изменен на принцип военного строительства в мирное время 3 .

На рубеже XX и XXI в. Китай, согласно оценке Дэн Сяопина, впервые в новейшей истории получил возможность сосредоточить усилия на модернизации экономики и одновременно, по мере ее развития, укреплять национальную оборону. В отличие от периода холодной войны, когда оборонный сектор находился в привилегированном положении и развивался в значительной степени автономно, постепенно утвердилась новая концепция, согласно которой главной гарантией национальной безопасности страны является ее комплексная государственная мощь. Согласно этой концепции, в современных условиях сила государства и его влияние на международные процессы определяется не столько военным потенциалом, сколько уровнем экономического и научно-технического развития, а также взвешенным внешнеполитическим курсом. «В конечном счете, - заявил в 1987 г. на международной конференции по взаимосвязи между разоружением и развитием тогдашний заместитель министра иностранных дел КНР Цянь Ци-чэнь, - обеспечение национальной независимости и государственной безопасности зависит от экономического развития, национальной мощи и активного вовлечения в борьбу за защиту регионального и международного мира, но ни в коем случае не зависит от простого наращивания вооружений» 4 . Наряду с глобализацией интересов безопасности Китая, это в значительной мере имеет в своей основе связь с культурным наследием страны, проявившейся в виде обращения к учению военного теоретика древности Сунь Цзы. В известном труде «Стратегия Сунь Цзы» (512 г. до н.э.), сохраняющем определенную актуальность и в наши дни, автор исследует проблему, как победить противника интеллектом, а не только материальной силой. Ведение войны означает, по Сунь Цзы, комбинированное применение знаний и материальных ресурсов, причем знания и интеллект как невидимые ресурсы во многих случаях являются более важными, чем материальные (видимые) ресурсы. Войну он считал сложным многомерным явлением, включающим использование каждой из сторон всех средств борьбы, охватывающим политику, дипломатию, науку, культуру и другие сферы.

Выработка новой военной доктрины проходила в обстановке дискуссий о целесообразности и возможности дальнейшего использования военных идей Мао Цзэдуна и концепции «народной войны», основанных на обобщении опыта ан-тияпонской и гражданских войн. Отмечалось, что эти идеи - ценное военно-теоретическое достояние, отражающее специфический путь Китая. Вместе с тем, признавалось необходимым развивать их с учетом современных условий, «пристально следить за стратегической обстановкой в мире, перенимать у зарубежных государств все лучшее, внимательно изучать новые направления во всех странах, исследовать тенденции в строительстве иностранных армий, сочетать заимствование за рубежом с обобщением собственного опыта».^ В итоге была принята доктрина «народной войны в современных условиях», которая, сохранив преемственность в названии, исходит как из китайского, так и из мирового опыта военного строительства и признает возрастающее значение в современной войне военно-технического фактора. Позднее эта доктрина была трансформирована в стратегию «активной обороны», которая по существу стала военной доктриной КНР в XXI веке. Эта доктрина предполагает строительство мощной модернизированной армии, имеющей сбалансированное соотношение видов вооруженных сил и родов войск.

Наряду с этим не ослабляется внимание к стратегии и тактике народной войны, которая модернизируется применительно к современным условиям, а также - к совершенствованию системы тылового обеспечения вооруженных сил, к строительству резервных компонентов, к повышению качественных параметров оборонной мобилизации. Эти меры сочетаются с принятием концепции комплексной безопасности, предполагающей способность армии эффективно выполнять как военные так и невоенные операции (под последними понимаются спасательные операции во время чрезвычайных происшествий и стихийных бедствий). 6

В силу причин исторического характера армия в Китае всегда выполняла и продолжает выполнять роль инструмента опоры власти и поддержания внутриполитической стабильности. Начало этому процессу было положено созданием системы органов власти, получивших распространение еще в годы гражданской войны (1946-1949 гг.), в которой важную роль играли органы военного контроля - военно-административные комитеты (ВАК) крупных административных районов Китая и военно-контрольные комитеты (ВКК) городов с населением от 50 тыс. человек и выше. Сохранение ведущей политической роли армии и системы военного контроля в первые годы после образования КНР было вызвано объективными причинами, в первую очередь, острой нехваткой надежных в политическом отношении кадров, а также значительным по масштабу вооруженным сопротивлением со стороны Гоминьдана, что требовало установления жестких военных порядков на местах 7 .

Органы военного контроля сыграли положительную роль в нормализации положения в стране и в подготовке условий для постепенной передачи власти народным правительствам. Вместе с тем, выполняя свои функции в качестве «боевого, рабочего и производственного отряда», НОАК в политическом отношении стала звеном тоталитарной административно-командной системы, подменив многие партийные, государственные и общественные органы. В наибольшей степени армия в этом качестве использовалась в период проведения китайским руководством особого курса во внутренней и внешней политике, получившим название курса «трех красных знамен», а также в годы «культурной революции».

В наши дни армия продолжает выполнять внутренние функции. Хотя согласно действующей Конституции КНР эти задачи возложены на народную вооруженную полицию, Законом КНР «О государственной обороне» 1997 г. (ст. 22) предусмотрена возможность использовать для выполнения внутренних функций не только полицейские формирования, но и НОАК (включая как действующие силы, так и войска резерва), а также народное ополчение 8 .

В последние годы эти функции НОАК стали весьма актуальными ввиду роста в Китае числа социальных инцидентов, вызванных негативными последствиями рыночных преобразований, такими как имущественная дифференциация, сокращение посевных площадей, связанное с индустриализацией и развитием инфраструктуры, обострение экологических проблем и др. Согласно японским оценкам, в последнее десятилетие количество социальных инцидентов из года в год растет; в 2003 г. их было 60 тыс., в 2004 - 74 тыс., в 2000 - 87 тыс., в 2008 -В 127 тыс., в 2010 - 180 тыс. Причем протесты охватывают не только сельское население, как было вначале, но и города. 9

Большое значение придается повышению возможностей армии по предотвращению террористических угроз внутри страны. В этой связи усовершенствована 4-уровневая система антитеррористических сил, основными элементами которой являются государственные антитеррористические войска, отряд особого назначения уровня провинции, взвод особого назначения муниципального уровня и отделение экстренного реагирования уездного уровня. Эти войска выполняют задачи по обеспечению безопасности во время проведения крупных мероприятий, по охране мест проведения различных акций, по проверке на безопасность персонала, по охране важных объектов, по установке блокпостов на важных дорогах, по проведению вооруженного патрулирования в городах. В 2011-2012 гг. антитеррористические войска эффективно реагировали на различные конфликты, совместно с органами общественной безопасности нейтрализовали 68 инцидентов, включая освобождение заложников, обеспечили безопасность при проведении таких важных международных мероприятий как XXVI летняя универсиада, ЭКСПО «Китай-Евразия», пекинский саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и др. В этих операциях принимали участие более 1,6 млн военнослужащих 10 .

Согласно китайским взглядам, международная обстановка в сфере военной безопасности на современном этапе, оставаясь в целом стабильной, тем не менее характеризуется сложностью и противоречивостью мировых процессов. Бурное развитие процесса экономической глобализации, ускорение темпов развития науки и технологий энергично способствует экономическому сотрудничеству на глобальном и региональном уровнях, усилению взаимозависимости стран. Все большее число государств стремятся решать проблемы безопасности и развития посредством межгосударственного диалога, координации усилий и углубления сотрудничества 11 . В то же время процессы взаимодействия развитых стран на мировой арене сопровождается обострением конкуренции между ними за ресурсы планеты и соперничеством в области баланса сил. Налицо тенденция нарастания как традиционных, так и нетрадиционных угроз, в число которых в последнее время, наряду с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, вошли проблемы безопасности в сфере энергетики, ресурсов, финансов, информации, международных транспортных коммуникаций. Усиливаются факторы неопределенности и нестабильности.

В начале XXI века задачи военной политики КНР определяются руководством страны следующим образом.

• 1. Обеспечение национальной безопасности и национального единства, обеспечение интересов развития нации. Это предполагает отражение агрессии, защиту сухопутных и морских границ, воздушного пространства; противодействие и сдерживание сепаратистских сил, выступающих за независимость Тайваня;В осуществление мер по предупреждению и пресечению деятельности сил терроризма, сепаратизма и экстремизма в любых формах.
• 2. Историческая миссия НОАК в XXI веке заключается в обеспечении руководящей роли КПК в государстве, обеспечении безопасности страны при реализации стратегического шанса для ее развития, а также - в выполнении миссии по поддержанию мира во всем мире и содействии процессу глобального развития. НОАК повышает свои возможности по противодействию различным утро зам безопасности, включая действия в условиях кризисной обстановки, меры по предупреждению конфликтов, а также по ведению эффективных боевых действий в сложных условиях современной войны.
• 3. Согласованное развитие национальной обороны и экономики. Модернизация вооруженных сил рассматривается как составная часть социального и экономического развития Китая.
• 4. Революция в военном деле с китайской спецификой сочетается с активной подготовкой армии к вооруженной борьбе, механизацией и информатизацией, развитием всех видов вооруженных сил и родов войск.
• 5. Совершенствование военной организации, структуры и военного управления на основе внедрения инноваций.
• 6. Расширение военных контактов с другими странами на основе пяти принципов мирного сосуществования, а также развитие отношений военного сотрудничества, которые не являются союзническими или конфронтационными и не направлены против третьих стран. Китай участвует в международном сотрудничестве в сфере безопасности, в том числе поддерживает механизмы консультаций по стратегическим проблемам с мировыми державами и с соседними государствами, участвует в совместных военных учениях на двусторонней и многосторонней основах; способствует созданию механизмов коллективной безопасности и мер доверия в военной области.
• 7. Вооруженные силы Китая участвуют в миротворческих операциях под эгидой ООН, а также в сотрудничестве с другими странами по борьбе с терроризмом 12 .

В Китае полагают, что наибольшую угрозу национальной безопасности, суверенитету и территориальной целостности КНР представляет деятельность сепаратистских сил, выступающих за независимость Тайваня. В этой связи Законом КНР о противодействии расколу государства 2005 г. 13 определены условия, при которых Китай намерен применить «немирные и другие необходимые меры для защиты своего суверенитета и территориальной целостности»В (ст. 8). Следует отметить, однако, что реально развивающийся процесс обмена между двумя берегами в политической, экономической и в гуманитарной областях (в 2012 г. объем двусторонней торговли достиг 169 млрд долл.) 14 ясно указывает на предпочтительность для КНР решения проблемы мирными средствами.

Наряду с этим, следуя мировой тенденции в военной области и опираясь на растущую экономическую мощь, Китай осуществляет курс на совершенствование качественных параметров оборонного потенциала на базе науки и передовых технологий и приведение боевой учебы войск и сил флота в соответствие с условиями современной высокотехнологичной войны. Основное внимание уделяется переоснащению стратегических ядерных сил, ВВС и ВМС НОАК, что объясняется стремлением повысить потенциал ядерного сдерживания, а также прикрыть от ударов с воздуха и с морских направлений наиболее развитые в экономическом отношении восточные и приморские районы страны. Вместе с тем, признается необходимым сохранить и стратегию «народной войны», которая модернизируется применительно к требованиям сегодняшнего дня с учетом опыта войн блока НАТО во главе с США против Ирака и Афганистана.

С 2006 г. Китай реализует программу модернизации национальной обороны и вооруженных сил, включающую три этапа: до 2010 г. - создание фундаментальных основ преобразований, до 2020 г. - достижение общего прогресса по основным направлениям модернизации, до 2050 г. - достижение в основном стратегической цели создания информатизированных вооруженных сил, способных успешно действовать в войнах с применением информационных технологий 15 . Основным содержанием программы на нынешнем (втором) этапе является информатизация и компьютеризация войск и сил флота, усиление боевых возможностей НОАК за счет повышения эффективности взаимодействия видов вооруженных сил и родов войск в совместных операциях. Конечная цель при этом заключается в создании вооруженных сил, способных эффективно осуществлять ядерное сдерживание, успешно действовать в современной высокотехнологичной войне локального масштаба, а также - при проведении антитеррористиче-ских операций.

Согласно Белой книге Национальная оборона Китая - 2010 16 предпринимаются меры к завершению механизации и достижения прогресса в информатизации войск и сил флота к 2020 г.; при этом делается акцент на интеграцию обоих процессов с использованием информационных технологий. В военно-научных кругах проводятся интенсивные исследования в области теории совместных операций видов вооруженных сил и родов войск (сил флота), а также связанные с созданием новых образцов высокотехнологичного оружия и снаряжения, новых типов боевых сил; ускоренными темпами осуществляется переход войск от боевой подготовки в условиях механизации к боевой учебе в условиях информатизации. В области подготовки военных кадров осуществляются меры стратегического масштаба по привлечению в армию талантливых людей. Планомерно создается современная система тылового обеспечения войск. Государство усиливает стратегическое планирование и руководство в направлении реализации модели интегрированного развития гражданской и военной сфер.

XVIII съезд КПК (ноябрь 2012 г.) подтвердил установку на реализацию принятой в 2006 г. программы модернизации национальной обороны. Конечная цель при этом заключается в создании вооруженных сил, способных эффективно осуществлять ядерное сдерживание, успешно действовать в современной высокотехнологичной войне локального масштаба, а также при проведении антитер-рористических операций.

Модернизация обороны в соответствии с упомянутой программой рассматривается в качестве важнейшей составной части модернизации страны. К 2020 г. намечается завершить механизацию войск и добиться прогресса в их информатизации. Перед вооруженными силами поставлена задача не только защиты суверенитета и территориальной целостности страны по периметру границ, но также обеспечения безопасности на морях, в мировом океане, в воздушном, космическом и в электронном информационном пространстве.

В области военного строительства сохраняется стратегия «активной обороны», предполагающая создание мощной современной армии, способной реагировать на внезапные изменения обстановки и вести как оборонительные так и наступательные боевые действия в условиях высокотехнологичной войны локального масштаба 17 .

В контексте реализации установки XVIII съезда КПК на превращение Китая в морскую державу в феврале 2013 г. правительство КНР утвердило программу создания кораблей с атомной энергетической установкой, в первую очередь авианосцев. В рамках программы развития высоких (наукоемких) технологий «863» планируется разработать компактный ядерный реактор нового поколения, который в перспективе планируется использовать на авианосцах, стратегических подводных лодках, эскадренных миноносцах, а также на грузовых судах. Принята программа строительства авианосцев, которая будет реализована в два этапа. На первом этапе планируется построить до четырех авианесущих кораблей с обычной силовой установкой, половина из которых будет передана ВМС в 2015-2016 гг.; к 2020 г. планируется на основе этих кораблей сформировать авианосные группы. Второй этап (после 2020 г.) предполагает строительство двух авианосцев водоизмещением 65 тысяч тонн с атомной силовой установкой 18 .

Стремление Китая развивать конструктивный диалог с США по проблемам военной безопасности встречает противодействие в виде политики «сдерживания» Китая, направленной на сохранение доминирующего положения США в АТР. Согласно национальной военной стратегии США (версия 2012 г.) США намерены переориентировать имеющиеся ресурсы на АТР, поскольку усиление Китая содержит потенциальную угрозу безопасности и экономике США 19 . Последнее встречает решительное неприятие со стороны Китая, который утверждает, что военная модернизация в КНР служит объективным потребностям национальной безопасности и развития страны, является позитивным фактором поддержания мира и стабильности в регионе и в конечном итоге отвечает интересам мирового сообщества, в чем должны быть заинтересованы и США. 20 Остро негативную реакцию Пекина вызвало включение в одобренный конгрессом США Закон о национальной обороне США на 2013 фин. год положений, касающихся Тайваня и островов Дяоюйдао, что было воспринято китайской стороной как вмешательство США во внутренние дела КНР 21 .

Основные направления политики США в АТР на современном этапе включают: 1) усиление связей с Японией и другими союзниками США в регионе; 2) поддержание отношений со странами - партнерами США, включая страны Юго-Восточной Азии и Индию; 3) формирование многослойной системы отношений с союзниками США, способствующей более активному использованию в интересах США

Восточноазиатского саммита и других региональных институтов. США преследуют цель обновления военных союзов США в регионе и сохранения их дееспособности в условиях происходящих в мире изменений. Наряду с системой двусторонних военных союзов в регионе США намерены выстраивать трехсторонние военные союзы, такие как США-Япония-Южная Корея, США-Япония-Австралия, США-Япония-Индия, используя при этом в своих целях растущую озабоченность соседних с Китаем стран ускоренной модернизацией китайских вооруженных сил 22 . Одной из мер в данном направлении является заключение соглашения с Австралией о размещении ВС США на военной базе «Дарвин», расположенной на Северных Территориях (административная единица в составе Австралии). По соглашению к 2016 г. база «Дарвин» примет 2500 военнослужащих США и «некоторое количество флотских и авиационных соедине ний» 23 . По оценке китайских аналитиков, не существует причин, которые позволяли бы полагать, что перечисленные меры, осуществляемые США - державой, превосходящей Китай в военном отношении, не направлены против Китая; поэтому Китай вынужден в качестве ответной меры повышать возможности своих вооруженных сил 24 .

На нынешнем этапе Китай предпринимает усилия в направлении реализации концепции безопасности нового типа, основанной на межгосударственном доверии и включающей следующие положения: взаимная равная безопасность, основанная на взаимном доверии и сотрудничестве посредством диалога; взаимодействие в деле безопасности при невмешательстве во внутренние дела других государств и ненанесении ущерба третьим странам; недопущение угрозы или нанесения ущерба военной силой безопасности и стабильности других государств; осуществление оборонительной военной политики; принятие на двусторонней основе оптимальных мер по утверждению доверия в пограничных и спорных районах;В дружественные связи между вооруженными силами. 25

Конец XX - начало XXI в. отмечены заключением между Китаем и Россией ряда важнейших соглашений в сфере безопасности, образующих уникальную систему мер доверия. Эти меры включают взаимные обязательства не применять первыми ядерное оружие, не нацеливать ядерные ракеты друг на друга, предотвращать опасную военную деятельность, исходя из принципа военной транспарентности в 200-километровой приграничной полосе 26 . Важным шагом в укреплении мер доверия в российско-китайских отношениях, в том числе и в военной области, стало подписание 16 июля 2001 г. в Москве Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. В соответствии с Договором Россия и Китай подтвердили обязательства не применять первыми друг против друга ядерное оружие, взаимно не нацеливать стратегические ядерные ракеты (ст. 2), а также - осуществлять меры по укреплению доверия в военной области и взаимному сокращению вооруженных сил в районе границы на основе действующих соглашений (ст. 7). Особое значение в контексте противодействия международному терроризму имеет ст. 8В Договора, согласно которой стороны обязались не допускать создания и деятельности на своей территории организаций и групп, наносящих ущерб суверенитету, безопасности и территориальной целостности другой стороны.

Ведется подготовка к принятию Китаем и странами АСЕАН Кодекса поведения сторон в Южно-Китайском море. В июле 2011 г. в ходе встречи министров иностранных дел КНР и стран АСЕАН на о. Бали (Индонезия) стороны утвердили Основные принципы Кодекса, предполагающие отказ от применения силы при возникновении спорных ситуаций и разрешение противоречий исключительно мирными средствами. Переговоры о подготовке Кодекса велись между Китаем и странами региона в течение девяти лет - после принятия в ноябре 2002 г. в Пномпене Декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море 27 . На нынешнем этапе препятствием на пути к выработке Кодекса является отсутствие единой позиции стран-членов ассоциации для ведения переговоров с Китаем из-за различающихся приоритетных проблем каждой из стран. Ситуация осложнилась в связи с «возвращением США в Азию» и намерением Вашингтона стать посредником между участниками переговоров. Фактически Ассоциация стоит перед трудно разрешимой проблемой выработки такого варианта Кодекса, который устроил бы как Пекин и Вашингтон, так и все государства-члены Ассоциации 28 .

В 2012 г. вооруженные силы Китая неоднократно использовались для осуществления демонстративных акций в защиту суверенитета КНР над островами Дяоюйдао (Сенкаку) в Восточно-Китайском море, являющимися предметом территориального спора между КНР и Японией. Стороны при этом воздерживались от вступления в вооруженный конфликт, исходя из обоюдной заинтересованности в сохранении широких торговых связей (в 2012 г. товарооборот между КНР и Японией превысил 300 млрд долл.), приобретающих особую ценность в условиях неустойчивой ситуации в мировой экономике. Обострение ситуации вокруг островов Дяоюйдао было вызвано главным образом внутриполитическими мотивами: в Китае это стремление руководства КПК проявить твердость в отстаивании суверенитета страны над островами накануне XVIII съезда КПК, в Японии - это попытка отвлечения внимания от раскола внутри правящей Демократической партии, проблемы госдолга, энергетического кризиса, проблемы ликвидации последствий землетрясения 2011 г. 29

Предпринимаются меры по расширению операционной зоны китайских военно-морских сил и повышению их способности к ведению боевых действий в отдаленных районах мирового океана 30 . В их числе - меры по расширению присутствия китайских ВМС в Индийском океане с целью обеспечения безопасности путей транспортировки нефти морским путем, а также осуществления контроля за обстановкой в регионе ЮВА на случай возможного вооруженного конфликта вокруг Тайваня с вмешательством США или обострения территориального спора о принадлежности Парасельских островов и архипелага Спратли. В связи с этим расширяется и модернизируется система базирования китайских ВМС в операционной зоне Южного флота.

Наряду с выполнением главной функции по защите суверенитета и территориальной целостности страны НОАК расширяет свое участие в невоенных операциях по поддержанию мира и укреплению международной безопасности, которые включают антипиратские и антитеррористические операции, миссии по оказанию гуманитарной помощи и ликвидации последствий стихийных бедствий, миротворческие миссии под эгидой ООН, операции по защите морских проливов, по защите космических объектов. По состоянию на декабрь 2011 г. в составе 10 миротворческих миссий ООН из имеющихся 15 находились 1850 человек военного персонала и наблюдателей из КНР. В порядке поддержки международных усилий по борьбе с пиратами Китай принимает участие в патрулировании Аденского залива.

По состоянию на декабрь 2012 г. ВМС НОАК обеспечили проводку в Аденском заливе и в водах Сомали 4984 китайских и иностранных судов 31 .

К числу позитивных моментов в китайско-американских отношениях по военной линии можно отнести действующий механизм китайско-американских консультаций по проблеме военной безопасности на море, в рамках которого стороны регулярно проводят контакты по обмену информацией с целью избежать неожиданных инцидентов на море, а также - совместные учения по отработке вопросов борьбы с пиратами, проведению спасательных операций, оказанию гуманитарной помощи и ликвидации последствий стихийных бедствий 32 .

В начале XXI в. получила бурное развитие военная дипломатия Китая, которая рассматривается Пекином как деятельность стратегического уровня. Ныне она характеризуется высокой активностью и становлением в качестве важного компонента реальной государственной политики, играющего важную роль в стратегии военной безопасности. Важнейшее место в данной области занимают стратегические консультации с участием НОАК по проблемам безопасности с крупнейшими мировыми державами - Россией, Индией, США, а также стратегический диалог с другими государствами, которые, по оценке Китая, играют важную роль в формировании международной безопасности; к ним относятся Великобритания, Япония, Австралия, Южная Африка. Между военными ведомствами КНР и Российской Федерации, КНР и США установлены и действуют прямые линии связи.

Набирает силу процесс активного участия НОАК в совместных с армиями других стран военных учениях, а также практика обмена наблюдателями за военными учениями. В 2012 г. в рамках международного военного сотрудничества НОАК приняла участие в 11 совместных с вооруженными силами (ВС) иностранных государств учениях, в том числе: антитеррористические учения ВСВ стран-членов ШОС «Мирная миссия -2012» (в районе Чорух-Дайрон, Таджикистан), военно-морские учения Китая и России «Морское взаимодействие-2012»В (в районе Циндао, КНР), китайско-американские учения по борьбе с пиратами (в акватории Аденского залива), учения воздушно-десантных войск Китая и Беларуси «Стремительный орел-2012» (в районе Сяогань, пров. Хубэй, КНР), китайско-американские учения по отработке вопросов гуманитарно-спасательных операций (в районе Чэнду, пров. Сычуань, КНР) 33 .

В заключение можно отметить, что военная политика КНР на современном этапе приобрела многовекторный характер и является составной частью широкого комплекса превентивных мер политического, дипломатического, экономического и военного характера, направленных на создание благоприятных условий вокруг Китая и уменьшение факторов нестабильности. В обозримой перспективе армия будет оставаться важным звеном политической системы Китая, находиться под контролем КПК и, наряду с внешними функциями, играть роль инструмента опоры власти и поддержания внутриполитической стабильности.

Примечания

• 1 Бутурлинов В.Ф. Вооруженные силы Китая. История и современность / Институт военной истории МО СССР. М., 1989. С. 111-114.
• 2 Дандай чжунго цзюньдуй дэ цзюныди гунцзо: [Военная деятельность современной китайской армии]. В 2-х частях/под ред. Хань Хуайчжи. Пекин, 1989. Ч. 1-2; часть 2. С. 448-451.
• 3 Китай: контроль над вооружениями и разоружение. Документ Госсовета КНР // Белая книга. 1995. С. 3-4.
• 4 Юй Сяотун (КНР). Китайская стратегия национальной безопасности в АТР // Проблемы Дальнего Востока. № 3. 2007. С. 42.
• 5 Ян Шанкунь. За строительство современных вооруженных сил с китайской спецификой //Хунци, 1984. № 15. С. 5-7.
• 6 Белая книга по вопросам национальной обороны «Разносторонняя деятельность вооруженных сил Китая» - 2013. URL: russian.china.org.cn. 17.04.2013.
• 7 См.: Бутурлиной В.Ф. Указ. соч. С. 230.
• 8 Жэньминь жибао. 19.03.97.

East Asian Strategic Review 2012. The National Institute for Defense Studies.Tokyo. Japan. PP. 93-94.

• 10 URL: russian.china.org.cn.(17.04.2013)
• 11 Белая книга «Национальная оборона Китая» - 2006. URL: http://www.china.org.cn/В english/features/book/194485.htm.
• 12 Ibid.
• 13 People"s Daily Online. 14.03.2005.
• 14 Пекин. Бизнес-ТАСС. 10.01.2013.
• 15 «Белая книга «Национальная оборона Китая» - 2006.
• 16 Белая книга «Национальная оборона Китая» 2010 г. URL: http://www;china.org.cn/В government/white paper/2011-03/31/content_22263510.htm
• 17 URL: http://china.caixin.com/2012-l l-08/100458021_all.html#page6
• 18 URL: http://rn.lenta.ru/news/2013/02/22/nuclear
• 19 URL: http://by.china-embassy.org/rus/fyrth/t894915.htm
• 20 Executive Intelligence Review (EIR). January 20, 2012. P. 9.

URL: http: //www.eurasian-defence.ru/node/2734.

East Asian Strategic Review 2012. The National Institute for Defense Studies. Tokyo. Japan. P. 6, 7.

Независимое военное обозрение. 23.08.2012.

• 24 Executive Intelligence Review (EIR). January 20, 2012. P. 9.

Чжоу Вэньчжун (зам. министра иностранных дел КНР). Внешняя политика Китая и отношения Китая с США и Европой в новом столетии // Экспресс-информация № 5. Китайские оценки внешнеполитической стратегии Буша и китайско-американских отношений / ИДВ РАН. М., 2005. С. 20.

• 26 Карасин Г. Россия - Китай: партнерство, развернутое на стратегическую перспективу. // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 2. С. 26.
• 27 ИА «Интерфакс». 21.07.2011.

Китайский стратег древности Сунь Цзы учит: «Война есть бесконечный Путь хитрости». А вершина военного искусства - это победа без применения оружия.

В современном Китае ежегодно публикуются «Белые книги по обороне», тогда как в 1993 году Военный Совет ЦК КПК принял тайную военную доктрину «Три севера, четыре моря», о которой нигде и ничего открыто не говорится.

В 2010 году в РФ принята новая военная доктрина. Её открытая часть внушает решимость силой отстаивать конституционный строй, суверенитет и целостность территории государства, сложившегося на обломках Союза ССР под именем Российская Федерация, и которое Конституция 12.12.1993 г. (после расстрела Верховного Совета) превратила из советской в президентскую республику.

Главным отличием новой доктрины президента Медведева Д.А. выступает декларация готовности верховной власти РФ в случае агрессии против России в региональной и даже локальной войне применить ядерное оружие первым.

Однако в современных условиях финансово-экономической и информационно-психологической войны нового типа. При смене технологического уклада и переводом угроз на нано уровень. С появлением вместо танков и ракет «боевой молекулы» и переносом центра борьбы на управление поведением людей без их массового поражения. Ядерное оружие, как апофеоз высоких технологий эпохи индустриального общества, скорее всего, так и останется невостребованным жупелом на боевом дежурстве и в арсеналах хранения, поскольку одоление врага произойдет мирно, через удушение «в объятьях дружбы».

То же о чем официальный текст новой доктрины не говорит, по признакам сущности, проявившимся сквозь маскировочные сети формальных деклараций, сводится к следующему:

а) Россия через военную реформу встраивается в планы глобализации по-американски.

б) Ликвидируется организационно-штатная специфика русской армии.

в) Исподволь, в помощь США, Россия готовится открыть «второй фронт» против Китая.

Лозунг глобализации по-американски “E PLURIBUS UNUM” («из множества - одно») начертан на ленте, которую, как добычу, держит в клюве американский белоголовый орел на большой печати США. Где «одно» - это «новый мировой порядок » с центром в «Новом Риме». Это имя, которые отцы основатели дали главному городу «нового мирового порядка» (ныне - столица США город Вашингтон). А «множество» - это провинции «Нового Рима», во главе с туземными лидерами, но под контролем наместников (прокураторов). Главным инструментом силового контроля американских наместников ситуацией на местах выступает военный механизм. А одним из путей превращения территорий в провинции «Нового Рима» является развал государств имперского и федеративного типа по национальному или конфессиональному принципу, давно сформулированному как «разделяй и властвуй». Победами белой англосаксонской глобализации стали: секуляризация (отказ от христианских корней) Евросоюза; роспуск Союза ССР; «бархатные», «оранжевые» и прочие «цветные» революции на территориях бывшего «советского блока»; силовой развал Федеративной Республики Югославия; «продвижение НАТО на восток».

Для удобства контроля наместниками (прокураторами Нового Рима) обширной территории России стране навязывается внеконституционный механизм де-факто конфедеративного устройства восьми - десяти субгосударств, в которые, в обстоятельствах форс-мажора мирового финансового кризиса, естественным ходом вещей, могут превратиться нынешние федеральные округа и некоторые национальные республики.

Основным препятствием для фрагментации России на субгосударства выступает традиционная «имперская» организация военной власти, доставшаяся либеральной России от великодержавного устройства Российской Империи и Советского Союза. В демократиях англосаксонского типа власть делится на законодательную, исполнительную и судебную, как и в нынешней Новой России. А у русских власть традиционно делилась на военную, светскую и духовную: «Хозяин земли русской» - царь. Генерал-губернатор военного округа. Светский губернатор и Правящий Архиерей (владыка душ) на местах, - такова была властная вертикаль при царях православных. Так вот, русская евразийская военная система власти с опорой на военный округ в латентном виде сохранилась в РФ до 2010 года. Она-то по новой доктрине и подлежит окончательному слому.

Трехзвенная система управления войсками (силами): военный округ - дивизия - полк в теории «геополитики суши» соответствует задачам силового контроля территорий и отражения внешней агрессии стран континентального евразийского блока. Тогда как в теории «геополитики моря» англосаксонского атлантизма, страны которого от внешней агрессии охраняет океан, организационную основу управления вооруженными силами составляют оперативные командования в зонах (Европейской, Тихоокеанской и др.) и бригадная организация войск (сил).

Встраивание России в планы глобализации по-американски в соответствии с новой доктриной берет за образец США и предусматривает ликвидацию военных округов и флотов. Вместо округов и флотов появятся Дальневосточное, Северное, Западное и Южное оперативные командования. При этом окончательно рухнет и ненавистная «гражданскому обществу» военная власть, сохранявшая в РФ свое влияние на местах за счет системы мобилизационного развертывания (в истории - ополчения) и резервов перевода экономики с мирного на военное положение.

Переформирование же дивизий и полков ВС России в бригады в 2010 году завершилось. А с переформированием в «бригады постоянной готовности» русская армия лишилась преимуществ полковой структуры, выгодной для наступления. Ибо боевая готовность бригад отнюдь не равна боевой способности.

Психологические особенности «человека-разумного» позволяют ему надежно удерживать во внимании одновременно не более трех объектов. Исходя из этой природной особенности человеческого разума, строилась и нацеленная на наступление система управления тактического звена, где взвод состоит из трех отделений, рота - из трех взводов, батальон - из трех рот, а полк из трех батальонов. История воин и военного искусства показывает, что в войне оружия к победе ведут только наступление и встречный бой. В этих видах боевых действий требуется концентрация воли бойцов и их полное подчинение единой воле командира. Только так стяжается Дух, а с ним и полная опасностей победа наступлением. Ни оборона, ни отход к победе в традиционной войне не ведут.

Если объектов управления более пяти, то командир объективно не может удерживать их все во внимании, а это значит потерю единой воли в едином ударе.

В бригадах же новой русской армии объектов управления от семи до двенадцати.

И это обстоятельство по причине потери управления делает русскую армию неспособной к эффективному наступлению. Что соответствует оборонительному характеру доктрины, приоритету безопасности (наступать - опасно) и в целом годится лишь для постоянной готовности войск выполнять задачи охраны района.

Что же касается Китая, то новая военная доктрина президента Медведева Д.А. провозгласив возможность нанесения Россией ядерного удара первой, как бы предусматривает и первую наступательную операцию стратегических ядерных сил (ведь первый удар должен иметь какой-то замысел). А также операции поддержки других видов ВС РФ или даже ВС других стран, вовлеченных в чрезвычайную ситуацию первого ядерного удара и стремящихся использовать этот удар в своих интересах. А поскольку основное противостояние за роль глобального лидера в ближайшие годы развертывается между США и Китаем (здесь главный фронт), то Россия в рамках новой доктрины может стать или стратегическим тылом Китая. Или в угоду США держать «второй фронт» против Китая. Или, устранившись от выбора, невольно стать театром военных действий и объектом раздела на сферы влияния и доступа к её ресурсам в рамках «активного и всеобъемлющего сотрудничества» этой «Группы Двух» (G-2).

Военная реформа, осуществляемая в России по американскому образцу, на первый взгляд готовит ВС РФ к действиям, согласованным с глобальными планами США. Однако трезвая оценка реальных возможностей новых оперативных командований выполнять лишь ограниченные задачи охраны района от «злых сил терроризма, сепаратизма и экстремизма» будет подталкивать реальную политику России к принятию роли стратегического тыла Китая.

Верным признаком прагматичного выбора РФ в пользу Китая будет передача туда для внедрения инноваций когнитивной сферы и наращивание подачи сырья и топлива на китайскую фабрику XXI века. Блокирование же сотрудничества с Китаем в сфере высоких гуманитарных технологий и стратегический саботаж в деле подачи в Китай сырья и топлива будут признаками открытия Россией «второго фронта» против Китая.

Андрей Девятов , постоянный заместитель директора института российско-китайского стратегического взаимодействия, член Союза писателей России, полковник

В конце 90-х годов прошлого столетия специалисты все чаще» стали говорить о том, что Китай активно развивает не только теорию ведения информационных и психологических операций, но и создает современную структуру и средства для их ведения. В аналитических документах на Западе постоянно отмечается возросшая готовность КНР к ведению «бесконтактных войн» будущего. Взяв за основу уже существующие разработки в области информационных и психологических операций, китайские специалисты дополнили их собственными взглядами на проблемы информационно-психологического и информационно-технического противоборства. Учитывая богатые традиции, берущие свои корни со времен Сунь Цзы и его трактата «Искусство войны», китайская модель информационно-психологических операций представляет для специалистов несомненный интерес.

Военно-политическое руководство Китая, изучив опыт участия США в вооруженных конфликтах конца XX - начала XXI века, пришло к закономерному выводу о том, что информационные и психологические операции стали неотъемлемой частью современной войны. Поэтому в настоящее время в развитии Национально-освободительной армии Китая (НОАК) упор сделан не только на развитие вооруженных средств борьбы, но и на совершенствование информационных технологий и информационного оружия. Со свойственным китайскому руководству прагматизмом, оно считает, что именно это должно послужить стимулом для модернизации всей военной организации государства.

В то же время, китайские военные заявляют о том, что даже в условиях информационной цивилизации незыблемым остается понимание того, что основным фактором боевой мощи являются люди, под контролем которых находятся и оружие, и информация.

Другим краеугольным камнем всей китайской теории информационно-психологических операций является принцип «применять худшее для победы над лучшим». Он сформулирован на основе глубокого понимания, что Китай по-прежнему значительно отстает от развитых стран Запада в информационных технологиях и средствах ведения информационной войны. Именно поэтому в первую очередь китайские специалисты предлагают активизировать использование «худших» средств для достижения победы над противником, обладающим «лучшими» средствами.

Как сообщает Интернет, национальная политика Китая в области информационной войны сегодня направлена на достижение паритета с развитыми государствами в сфере информационного противоборства. Для решения данной задачи Пекин предпринимает шаги по формированию в стране современной научно-технологической базы, что позволит в перспективе создать средства, обеспечивающие реализацию целей в информационной войне.

Первые упоминания о системных исследованиях в области информационно-психологических операций в Китае можно отнести к середине 80-х годов XX века. Именно в это время научно-исследовательские организации Национально-освободительной армии Китая (НОАК) и Комитета по оборонной науке, технике и оборонной промышленности (КОНТОП) начали проводить симпозиумы и публиковать материалы по проблематике информационного противоборства.

В 1997 году в 4-м управлении Генштаба НОАК (управление электронного противодействия и радиолокации) было проведено совещание по проблемам «информационной и электромагнитной войн», где впервые понятие «информационная война»« было разделено на две составляющие - «стратегическая информационная война» (strategic information war) и «информационная война в интересах национальной обороны» (national defense (battle or battle field) information war).

Сегодня под информационными операциями китайские военные специалисты понимают «совокупность всей боевой активности, которая включает разрушение и парализацию информационных систем противника, а также деятельность по защите собственных информационных систем».

Как и на Западе, китайские эксперты считают, что одним из основных принципов информационной войны является информационное доминирование, описываемое как возможность защиты собственных информационных систем и разрушение информационной структуры противника. Информационное доминирование достигается за счет комплексного применения ВВС, ракетных войск стратегического назначения и сил специальных операций для нанесения ударов по инфраструктуре системы C4I (управление, контроль, связь, ПЭВМ и разведка) противника.

В Китае информационные операции рассматриваются в «широком» и «узком» смысле этого определения. В первом случае речь идет о боевых действиях, где господствует информация и в которых «цифровые» части используют информационные (высокоточные) средства. Во втором случае рассматриваются информационные операции в привычном для нас звучании - «ИО на поле боя», которые заключаются в комплексном использовании разведки, дезинформации, оперативной маскировки, психологической и электронной борьбы, а также собственно ударов по всей информационной инфраструктуре противника, включая личный состав.

Таким образом, к пяти основным структурным элементам информационных операций относятся:

• - физическое уничтожение - использование всех средств вооруженной борьбы для уничтожения системы управления противника (штабов, командных пунктов и информационных центров управления и контроля);
• - электронная война - применение электронных средств подавления или электромагнитного оружия для нанесения ударов по системам сбора информации и разведывательных сведений (таких как системы связи и радиолокационные системы);
• - дезинформация - использование специальных действий (маневры, ложные удары и др.) в целях ввода противника в заблуждение;
• - оперативная маскировка - использование всех средств для сохранения скрытности и недопущения сбора противником разведывательных сведений о своих действиях;
• - психологическая война - использование СМИ, печатной и устной пропаганды в целях подрыва морального духа войск противника.

По взглядам китайского военного командования, цель психологических операций заключается в снижении уровня морально-психологического состояния личного состава вооруженных сил и населения противника.

По мнению китайских специалистов, психологическая война - это разновидность «...невидимого, искусного наступления по многим направлениям на стабильность в обществе и психологическое состояние противостоящей стороны» или, более широко, «...военная стратегия, предусматривающая использование высоких технологий для ведения войны против экономических, культурных и общественных основ противостоящей стороны».

В 1991 году Военным советом ЦК коммунистической партии Китая было утверждено «Положение о политической работе в НОАК», во втором разделе которого определены общие принципы ведения ПсО:

• - в боевой обстановке сочетать нанесение ударов по противнику с работой по его разложению, в работе с военнопленными придерживаться принципов гуманного обращения с ними;
• - в мирное время сочетать боевую подготовку войск с обучением их работе по разложению войск противника;
• - вести работу по изучению МПС личного состава зарубежных армий и населения.

В соответствии с современными концепциями ведения войны НОАК определены следующие основные вопросы стратегии психологических операций:

• - подготовка к ПсО в рамках общей программы обучения войск и органов управления;
• - развертывание полного комплекта сил и средств ПсО, в том числе специальных воинских частей;
• - создание системы для научных исследований в области информационно-психологического воздействия, применения теории и практики психологической войны в условиях использования высоких технологий;
• - развитие потенциала аппарата психологической войны, повышение качества подготовки личного состава.

В этой связи, говоря о методах китайской подрывной пропаганды, стоит подчеркнуть, что предпочтение в основном отдается таким способам психологического воздействия, как внушение, устрашение и запугивание. В сочетании с дезинформацией эти-способы могут привести к успеху в информационной кампании. Однако, как отмечают западные специалисты, серьезные недостатки и просчеты в пропагандистской работе, прежде всего слабый учет национально-психологических особенностей объектов воздействия, значительно снижают эффективность информационно-психологических операций НОАК.

По взглядам военно-политического руководства КНР, в современных условиях информационно-психологические операции проводятся постоянно в мирное и военное время специальным аппаратом вооруженных сил.

Показательным примером эффективного проведения Китаем информационно-психологической операции являются мероприятия информационно-психологического воздействия на военно-политическое руководство, население и личный состав ВС Тайваня в 1996 году в период проведения первых выборов президента на острове.

В течение нескольких месяцев в средствах массовой информации, как китайских, так и иностранных, насаждалась мысль об абсурдности самой идеи независимости Тайваня и неминуемом возмездии (применении военной силы) со стороны КНР в случае ее провозглашения. Кульминацией информационного и психологического давления на Тайвань стали широкомасштабные учения НОАК с реальными пусками оперативно-тактических ракет «Дунфэн-15» в районы, расположенные в непосредственной близости от острова.

Результатом подобных действий явилось то, что ни в 1996 году, ни в настоящее время военно-политическое руководство острова не помышляет о создании независимого государства.

Таким образом, к «китайской специфике» ведения информационно-психологических операций специалисты относят, прежде всего, широкое использование исторического материала и основополагающих принципов китайского военного искусства, имеющего тысячелетние традиции. Вторая особенность - акцент на проведение информационно-психологических операций в мирное время.

Однако западные эксперты считают, что несмотря на достигнутые успехи, значительные финансовые затраты, а также отставание страны в области информационных технологий вряд ли позволят Китаю в ближайшей перспективе эффективно решать задачи в области информационного противоборства.

Международная «дискуссия» о насыпании китайцами островов в спорном районе Южно-Китайского моря продолжается. Вашингтон против островов возражает, указывая на «дестабилизацию обстановки», Пекин в ответ говорит о мирной и стабильной ситуации в регионе. Заявления и деятельность Пекина вполне вписываются в новую «доктрину активной обороны». О ней-то и пойдёт речь в обзоре.

На днях американский министр обороны «попросил» власти Китая прекратить строить искусственные острова в Южно-Китайском море. Он заявил, что военно-воздушные и военно-морские силы США продолжат патрулировать международное воздушное пространство и воды региона. В Министерстве иностранных дел КНР посоветовали Белому дому изучить морское законодательство, а также не нарушать его.

Позднее сделали заявление и военные.

Заместитель начальника генерального штаба Народно-освободительной армии Китая Сунь Цзяньго объяснил, что ситуация в районе Южно-Китайского моря мирная и стабильная. никаких ограничения навигаций в этой акватории вводить на планируется. По его словам, которые приводит , на островах будут работать рыбаки и учёные: метеорологи, океанологи и другие.

Заявления Пекина, добавим к этому, вписываются в новую доктрину, изложенную в «Белой книге». Этот официальный документ по вопросам военной стратегии КНР был опубликован в конце мая. Напомним, первая такая книга вышла в свет в 1998 году.

«Книга» 2015 года по сути является документом, зафиксировавшим существенные изменения в военной доктрине Поднебесной. Недаром одним из приоритетов новейшего времени названо сотрудничество с Россией. Кроме того, важным моментом является переход от «народной войны» к стратегии «активной обороны». Последнее в документе поясняется просто: Пекин не планирует нападение, однако в случае нападения на него получает право на контратаку. И будто нарочно для США указывается: КНР не стремится к мировой гегемонии.

Что касается сотрудничества с Россией, то в документе речь идёт о создании комплексной базы для дальнейшего развития отношений Пекина с Москвой в военной сфере.

Пекин называет важным будущее тесное и всестороннее сотрудничество с вооружёнными силами РФ. «Вооружённые силы КНР будут способствовать взаимообмену и сотрудничеству с российской армией в рамках всеобъемлющего стратегического партнёрства и координации между Китаем и РФ», - сообщает документ.

В «Белой книге» назван и внешнеполитический источник китайского беспокойства: в регионе растёт военная активность США и Японии. Поэтому Поднебесная намерена соответствующим образом скорректировать свою политику в области безопасности.

Документ затрагивает и вопрос морских территорий. В тексте они, разумеется, не называются спорными. Китайское видение вопроса формулируется так: «Ряд соседей Китая предпринимает провоцирующие действия, увеличивая своё военное присутствие на незаконно оккупированных китайских островах».

Ну, а коли речь зашла об островах, Поднебесная рассчитывает противодействовать «оккупантам» на море. Для этого Пекин будет развивать свой флот. Как именно развивать? В «Книге» скупо сообщается о сочетании оборонительной стратегии в ближней морской зоне и повышении возможностей флота в море.

Внешней опасностью объявляется неурегулированная ситуация на Корейском полуострове. Выделена также проблема Тайваня.

Из современных внутренних проблем в документе отмечается напряжённость в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.

Аналитик Евгений Крутиков (газета ) считает, что изменение военной доктрины существенным образом скажется на военно-морском флоте Поднебесной.

Пекин уже перешёл от стратегии «прибрежной обороны» к стратегии «обороны в прибрежных водах». По сути, это свершившийся переход китайского флота на новый качественный уровень. Если до второй половины 1980-х годов Китай не располагал кораблями морской зоны, то теперь он стремится на постоянной основе присутствовать в глубине Жёлтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. С другой стороны, несмотря на прогресс, китайскому флоту много не хватает.

«Без океанского флота нельзя решить ни проблему Тайваня, ни Спратли, ни Сенкаку. Но на данный момент китайский флот больше симулякр, чем реальная боевая сила. Кроме кораблей российской постройки, многое из остального, что плавает, оснащено устаревшим вооружением и, что особенно важно, практически не имеет современного ПВО и противолодочной обороны. Поэтому-то так необходимы искусственные аэродромы на островах Спратли, без них китайские эскадры - лёгкая мишень для авиации и подводных лодок потенциальных противников».

Аналитик отмечает, что Китай признает технологическое отставание и в ядерном вопросе. Правда, Китай - не США, и отнюдь не намерен стремиться к паритету с мировыми лидерами. В оборонной концепции КНР в этом смысле нет изменений: ядерные силы должны нанести противнику неприемлемый для него ущерб. Исходя из этой установки, они и поддерживаются «на достаточном для этого количественном и техническом уровне».

Наконец, военно-воздушные силы.

«Современные ВВС для Китая - пока лишь цель. Ускоренное переоснащение предполагает формирование новых ВВС и ПВО, более гибких и современных, обладающих большим радиусом действия. В настоящий момент современные самолёты составляют не более 15% авиапарка ВВС КНР, примерно такова и доля современных средств ПВО в общем арсенале. В большинстве своём это либо российские самолёты, либо их китайские аналоги, которые в основном хуже оригинала из-за опять же технологического отставания. В нынешнем виде китайские ВВС направлены на выполнение очень ограниченного круга задач, в основном по охране границ и поддержке сухопутных войск. Средства дальнего обнаружения только сейчас начинают поступать в армию, что позволит увеличить и радиус действия китайской авиации».

Также китайцы намерены полностью компьютеризировать систему управления, вплоть до ядерных сил. КНР, полагает аналитик, «до сих пор не наладила собственные современные системы взаимодействия между родами войск и не имеет возможности использовать высокоточное в должной степени». «Белая книга» подчёркивает необходимость ведения «информационных войн»: предполагается создать род войск, ориентированный на пропаганду.

Что касается сроков реализации компьютеризации 2,5-миллионной армии, то по плану эту цель достигнут к 2020 году.

Параллельно с модернизацией в военной области Пекин озаботился реформами в экономике. Как и обещала партия, было решено сделать упор на стимулировании внутреннего спроса. Для этого правительство даже готово пустить в страну иностранный товар.

Как сообщило 26 мая , с июня 2015 г. запланировано снижение более чем на половину импортных пошлин на ряд потребительских товаров, в частности на импортную одежду, обувь и косметику. Согласно заявлению, опубликованному на сайте министерства коммерции КНР, с 1-го июня импортные тарифы на косметическую продукцию снижаются с 5% до 2%; импортные тарифы на одежду и спортивную обувь - почти на половину.

Научный сотрудник института финансов и торговли Академии общественных наук КНР Ян Чжиюн полагает, что это сделано для стимулирования потребления на внутреннем рынке: «Многие из нас едут за рубеж на шоппинг. Деньги утекают из страны. Для того, чтобы удержать потребителя, самый эффективный метод - сократить разницу в цене за рубежом и в Китае. Например, в США этот товар стоит 100 юаней, а в Китае его цена составляет 110 юаней. Чтобы сэкономить 10 юаней, человек за границу не поедет».

Аналитик Саид Гафуров () говорит о смене модели развития: от наращивания экспорта любой ценой КНР переходит к стимулированию внутреннего спроса.

Оценки смены эпох на Западе позитивны. Например, МВФ отмечает, что рынок труда в Китае «стойко перенёс снижение темпов роста и тем самым заложил прочную основу для потребления». С другой стороны, Пекину есть к чему стремиться: по объёму ВВП на душу населения Китай находится «ниже 80-й строчки мирового рейтинга». Вот данные Всемирного банка: в Китае почти двести миллионов человек живут за чертой бедности.

Сегодня модель экстенсивного роста сменяется ориентиром на интенсивное развитие инновационных отраслей. В ход идёт накопленный потенциал.

Ну, и пресловутая коррупция.

«И, как всегда, в КНР требуют нулевой терпимости к коррупции. Ли Кэцян считает, что одной из важнейших её причин является «рентоориентированное поведение представителей власти», поэтому необходимо за счет «похудения» (в смысле отказа от нецелесообразных властных полномочий) «укреплять организм неподкупного правительства», а на основе прочных институциональных ограничений «безжалостно устранять пространство для рентоориентированного поведения».

Одна из опор Си Цзиньпина - популярность в народе, вызванная в том числе и антикоррупционными действиями. Если запущенный механизм заработает в полной мере, «через считанное количество лет Китай будет совсем другой страной - не просто экономическим гигантом, а привлекательным для жизни государством», считает аналитик.

Как представляется, добавим от себя, доктрина «активной обороны» и экономические новации Пекина прекрасно сочетаются. Китай не намерен ни на кого нападать, но и нападения на свою территорию (включая спорную) не потерпит. Сильная зависимость Китая от внешних рынков (в том числе от рынка США, стратегического противника Поднебесной) будет с годами и десятилетиями снижаться при условии роста в стране внутреннего спроса. Последнее, разумеется, является задачей трудновыполнимой. Однако народ, объединённый общей целью и национальной идеей, способен горы свернуть.

МОСКВА, 27 мая — РИА Новости. Новая военная доктрина Китая демонстрирует огромный рост его военных амбиций, особенно в военно-морской сфере, а кроме того, сочетается с быстрым экономическим развитием страны, пишет The Washington Post .

Китай в своей "Белой книге" говорит о концепции "активной обороны", хотя и подчеркивает, что по-прежнему ориентируется на принципы международного сотрудничества в сфере безопасности и мирное развитие. Однако все указывает на то, что государство намерено стать сильной военно-морской державой. Военно-воздушные силы страны будут готовиться не только к оборонительным, но и наступательным операциям, пишет издание. WP напоминает, что ранее Пентагон отмечал, что Китай начал производство баллистических ракет, которые смогут удержать противников, в том числе и США, от потенциальных региональных конфликтов.

Новая военная доктрина Китая вызывает крайнюю обеспокоенность у США. "Белая книга" свидетельствует о том, что КНР стремится "постепенно достичь гегемонии в регионе", полагает старший директор Азиатско-Тихоокеанской программы безопасности Вашингтонского центра новой американской безопасности Патрик Кронин.

Официальный представитель Министерства обороны Китая Ян Юйцзюнь, представляя доктрину, заявил, что "внешние силы" стремятся опорочить репутацию вооруженных сил страны и создать атмосферу повышенной напряженности.

"Мы не можем исключать возможность того, что это направлено на создание предлогов для запланированных действий некоторых стран. Это не новый прием, это использовалось много раз в прошлом", — цитирует The Financial Times Яна Юйцзюня.

В Вашингтоне откровенно недовольны политикой китайских властей по усилению присутствия в спорном регионе и не скрывают готовности принять ответные меры. Как заявил во вторник на слушаниях в сенате помощник министра обороны США Дэвид Шер, Вашингтон "ведет оценку военных последствий территориальных претензий (со стороны Китая) и готовит соответствующие ответные действия".

У КНР сохраняются разногласия по размежеванию в Южно-Китайском море с Брунеем, Малайзией, Тайванем, Вьетнамом и Филиппинами. В других регионах подобные трудности затрагивают также отношения КНР с Японией и Южной Кореей. США призывают стороны договориться друг с другом, избегая напряженности, но при этом стремятся укрепить собственный стратегический союз со странами, спорящими с Китаем.